В глазах страны мы стояли на пьедестале не только в спорте

Она была одним из символов СССР. Живым воплощением понятий “советский спортсмен”, “советский характер”. В 1980 году, уйдя из большого спорта, Ирина Роднина работала в ЦК ВЛКСМ, затем старшим тренером в “Динамо”, преподавала в Институте физкультуры. А в 1990-м уехала в США, где прожила 12 лет.

Пропажу трехкратной олимпийской чемпионки, десятикратной чемпионки мира и одиннадцатикратной чемпионки Европы Россия не заметила. Новая страна, родившаяся на обломках СССР, не нуждалась в старых кумирах. Роднина вернулась в Россию в 2003 году. И вновь оказалась востребована. Вошла в Совет при президенте РФ по физической культуре и спорту. Возглавила добровольное общество “Спортивная Россия”. Стала членом Общественной палаты.

Результаты спортсменка Ирина Роднина показывала потрясающие. Трехкратная олимпийская чемпионка, десятикратная чемпионка мира, одиннадцатикратная чемпионка Европы. А началось все достаточно банально. Она стояла на учете в туберкулезном диспансере. Ирины родители — папа военный, родом из Вологды, мама врач — нашли единственный и верный путь к выздоровлению дочери. В 1954 году привели Иру на каток, в парк культуры имени Прямикова.

Пятилетняя Ира каталась часами, постепенно окрепла и полюбила коньки. Ее первыми тренерами были чехи, которые работали по контракту с ЦСКА в 1963 году. А уже через год на Иру обратил внимание Станислав Алексеевич Жук, который сказал: “Подобных ей нет!”

В 1969 году Ира стала чемпионкой Европы. Через месяц — чемпионкой мира. В тот момент она работала в паре с Алексеем Улановым. В 1972 году, в Саппоро, они выиграли олимпийские игры. А через три недели, за день до чемпионата мира, на тренировке Ира упала с поддержки, попала в госпиталь с сотрясением мозга и внутричерепной гематомой. На протяжении двух часов была без сознания. Многие утверждали тогда, что Уланов уронил ее специально, потому что в то время был женат на известной фигуристке, Людмиле Смирновой и, очевидно, хотел кататься с ней в паре.

Ире нравился Уланов, как любой женщине нравится красивый, умный, уверенный в себе мужчина. Расставшись с ним, она месяц не тренировалась. Лежала дома после сотрясения с головной болью. Читала Пушкина и слушала “Битлз” — ее любимую группу. И вдруг ей позвонил тренер и сказал: “Я тут парнишку тебе нашел, приходи посмотреть”.

С мая 1972 года у советских зрителей появились новые кумиры: Ирина Роднина и никому еще тогда не известный Александр Зайцев.

— Мне с ним было удобно кататься в паре. Я протягивала руку и не оглядывалась, — вспоминает Ирина Константиновна. — Это потрясающее чувство! Не оглядываться. Даешь руку, а ее подхватывают. Всегда с тобой сила какая-то!

Спустя год, после того как Роднина и Зайцев стали кататься вместе, они победили на чемпионате Европы. Это были знаменательные соревнования. Впервые в истории фигурного катания за выступление было поставлено так много оценок “6.0”. А через месяц Роднина и Зайцев стали чемпионами мира в Братиславе. Во время короткой программы оборвалась музыка... Они катались в полной тишине. И победили.

Шел 1974 год. Отпраздновав свой день рождения, Ира ушла от Станислава Алексеевича Жука. Он был властным, а Ира — сильной и повзрослевшей... Своеобразный конфликт отцов и детей был неизбежен. Спустя много лет они встретились и все простили друг другу, но Ира предпочитает не вспоминать время, когда она тренировалась у Жука... И с новым тренером Роднина продолжала выигрывать.

В 1975 году чемпионат Европы и мира. А в 1976-м — Олимпиада в Инсбруке. Да и последующие три года на всех соревнованиях Роднина и Зайцев были только первыми. Зайцев был влюблен в Ирину, и они поженились.

Двадцать третьего февраля 1979 года после восьми месяцев, проведенных в лежачем положении в больнице, у Родниной родился сын. Это был День Советской армии, и Саша Зайцев-младший еще долго считал, что флаги на домах в этот день вывешивают в честь его рождения.

А ровно через год, в 1980 году, Роднина в очередной раз выиграла олимпийское золото.

— Не передать словами пережитое на тех Играх, — рассказывала Ирина Роднина. — Вроде бы привыкла, что советских спортсменов не любят и регулярно засуживают, но с такой концентрированной ненавистью сталкиваться еще не приходилось. Ввод наших войск в Афганистан обострил эмоции до предела, и Олимпиада пламя не погасила. По нам палили прямой наводкой, уничтожали морально. С Сашей Зайцевым шли на тренировки, словно на расстрел. До сих пор с трудом понимаю, как выдержали тот прессинг. Надежды на победу выглядели сущей аферой, если учесть, что я вернулась на лед, отлежав восемь месяцев в больнице и родив сына при помощи кесарева сечения. И стукнуло мне тридцать лет, а не двадцать. Но я не хотела уходить, недоговорив.

После Олимпиады в Лейк-Плэсиде она ушла из большого спорта. О ней пишут книги, ее рекорды фиксируются в Книге Гиннесса... Она начала работать в ЦК комсомола, затем старшим тренером в “Динамо”, преподавала в Институте физкультуры...

Началась иная жизнь, отравленная завистниками и недоброжелателями. Однажды от одного из своих коллег-тренеров она услышала: “Позвездила? Ну а теперь черпай дерьмо вместе с нами...” Кроме того, с земной жизнью наступили и земные, житейские проблемы в семье Родниной и Зайцева. Они развелись. У Ирины появилась новая семья. В 1986 году она родила дочь, которую назвала Аленой и считает ее “самой ценной медалью”. В том же году динамовское руководство предложило Ирине в полной мере испытать чувство материнства, и Роднина написала заявление об уходе с тренерской работы по собственному желанию...

Отец Алены — серьезный бизнесмен. В 1990 году, когда из Американского международного центра по фигурному катанию Ирине пришло приглашение поработать, именно он настоял на отъезде. Ира не возражала, поскольку работа в Институте физкультуры не очень ее радовала, а отношение к ней в спортивной среде по-прежнему было сложным. Ира переживала... В Америке переживаний прибавилось, т.к. произошел разрыв с мужем. Ирина страдала полтора года. Муж пытался всеми законными способами отобрать дочь. А в Америке законы жесткие. Например, детей до тринадцати лет нельзя оставлять одних дома, без присмотра взрослых. Если нарушается этот закон, то воспитание детей суд поручает родителю, который способен обеспечить должный уход за ребенком. По настоянию Ириного мужа полиция контролировала ситуацию в доме Родниной, а дети оставались одни. Ире необходимо было зарабатывать деньги на жизнь. Их катастрофически не хватало, даже на школьные завтраки. Судебные процессы не прекращались, сил оставалось все меньше и меньше...

— Были такие моменты, когда хотелось сесть в машину — и на полной скорости с обрыва, — вспоминает Ирина Константиновна. — Случалось, сидела одна и чокалась со своим отражением. Из этого состояния меня вывел Сашка. Он подошел ко мне как-то и сказал: “Мама, посмотри на себя, на кого ты похожа. Вся седая стала, некрасивая”. Я встрепенулась, стала бегать, занялась собой. И вышла из этого состояния, победила.

Ее спасли дети и работа. В 1992 году в Международный центр по фигурному катанию приехали чешские спортсмены. Они захотели тренироваться только у Родниной. Радка и Рене, так звали чешскую пару, в 1995 году стали чемпионами мира. “Эта победа пришлась на очень трудный период моей жизни. Умерла мама, тяжело заболел папа, убили мужа сестры, я всеми силами рвалась в Россию, но бывший супруг не отпускал ребенка, не давал разрешения забрать Аленку с собой. Никогда надолго не отрывалась от дома, лишь в первые полтора года не летала в Москву, восстанавливала украденные в Штатах документы. По сути, десять лет была заложницей, вынужденно оставаясь в Америке из-за дочки. В такой ситуации у женщины нет выбора, она смотрит на мир через призму благополучия детей. Работа с чешской парой позволила мне преодолеть психологический кризис, но вызвала крайне болезненную реакцию на родине. По сути, я отобрала медаль у российских фигуристов, поставила им подножку. Помню, как мне по-змеиному шипели в спину... И после золота чехов уже не работала с иностранными мастерами, не хотела конкурировать с россиянами, вызывая новые волны раздражения. Поняла, мне не простят побед, добытых с другими. Поэтому отказалась быть выводящим тренером Мишель Кван на Играх в Солт-Лейк-Сити, хотя готовила ее к Олимпиаде. Видимо, в сознании многих соотечественников я стойко ассоциировалась с какими-то патриотическими воспоминаниями, пришедшими из прошлого образами...”

Она все-таки вернулась из Америки в Россию. Насовсем. И не стала заниматься тренерством. “Наверное, в фигурном катании я достаточно удовлетворенный человек. Мне кажется, что тебя может не отпускать от прошлого или огромный интерес, или удовлетворение амбиций, когда ты что-то недоделала, недополучила”. Она вела передачу на телевидении, строила Ледовый дворец своего имени, заседала в Общественной палате. Сейчас она заместитель председателя Комитета Госдумы РФ по образованию. Жизнь продолжается. Правда, без коньков…

Кстати

Я понимала, что на меня смотрят. Может быть, даже равняются. Когда меня начали узнавать на улице, а мне было тогда 18 лет, это был такой кайф, вы даже представить себе не можете. Но в силу молодости я тогда еще не очень следила за своими словами и поступками. Ну смешно себя в этом возрасте жестко контролировать. Сейчас говорят: “Почувствуйте адреналинчик”. Так вот, мы его чувствовали на каждой тренировке. А потом выпадало месяца полтора с относительно свободным графиком, когда этого тренировочного адреналинчика нет. Но молодость-то все равно выходит наружу. И тогда ты начинаешь получать по башке за свою юношескую, если не глупость, то избалованность. А получать приходилось. Взрослое население страны тебя как бы держало в определенных рамках. Эти нормы общественного поведения не были навязаны кем-то сверху. Просто люди так жили. Было взаимоуважение, были четкие представления о порядочности. А уж нам, известным спортсменам, тем более приходилось, что называется, блюсти себя. В глазах страны мы стояли на пьедестале не только в спорте. Наши спортивные достижения на стадионах автоматически переходили в нашу жизненную поступь.

На память о своей последней олимпиаде Ирина Константиновна сохранила… штопор. После соревнований мучительно захотелось выпить и расслабиться. Вместе с тренером Татьяной Тарасовой они отправились в ближайший супермаркет, купили две бутылки вина, но открыть его было нечем. Продавец догадался, в чем дело, и выручил дам. Победу отметили прямо в раздевалке.

В феврале 1990 года из багажника машины Родниной украли ее талисман — чемпионские коньки. Было больно и обидно. Хотя, как признается Ирина Константиновна, после ухода из спорта она выходит на лед лишь затем, чтобы “просто постоять”.