Блатной по кличке “Кот”

7 августа 1925 года на первой полосе газеты “Правда” была опубликована срочная телеграмма: “Харьков. В ночь на 6 августа в совхозе “Чебанка”, в тридцати верстах от Одессы, безвременно погиб член Союзного, Украинского и Молдавского ЦИКа, командир конного корпуса товарищ Котовский”. Никаких подробностей не сообщалось. На Украине и в Приднестровье был объявлен траур. В тот же день в Одессу срочно выехал со своими учениками профессор Владимир Воробьев, который за год до этого вместе с Борисом Збарским бальзамировал тело Ленина. Хоронили Котовского торжественно, под артиллерийские залпы; на похороны приехали руководители Украины и Реввоенсовета. Газеты чернели траурными сообщениями, свой некролог о “скромнейшем из храбрых и храбрейшем из скромнейших героев” написал Сталин.

Правда о товарище Котовском

Саркофаг с телом Котовского был установлен в специально построенном мавзолее в городе Берзула, позже переименованном в Котовск. До смерти Сталина ни одного из деятелей Советского государства после Ленина не хоронили в мавзолеях (не считая похороненного в 1949 году в Софии Георгия Димитрова). Официально это было сделано “по просьбе бойцов кавалерийской бригады Котовского”, но на самом деле профессора Воробьева отправил Сталин. Буквально с первых дней после смерти легендарного комбрига началось его посмертное прославление. В его честь были названы десятки городов, поселков, улиц, колхозов и фабрик. Выходили книги и художественные фильмы (кстати, первый фильм о Котовском “Пилсудский купил Петлюру” был поставлен еще при жизни героя, и он сыграл в нем самого себя).

Однако, за редким исключение, все, что было написано и рассказано о Котовском, имеет весьма отдаленное отношение к его реальной биографии. Собственно, мифотворчество продолжается и по сей день. Весной российское телевидение показало телесериал “Котовский” с Владиславом Галкиным в главной роли. Фильм неплохой, но в смысле исторической правды ничем не отличается от одноименной картины сталинского времени и фильмов молдавского режиссера Валериу Гажиу “Последний гайдук” и “По волчьему следу”, снятых в 1970-е годы. Объясняется это просто: фильм практически не опирается на документальные источники.

Это удивительно и малообъяснимо, но в открытом доступе почти нет документов о жизни и деятельности Григория Котовского. Из Иркутского архива изъяли материалы о его пребывании в знаменитом Александровском централе, и вообще многое, что касается его дореволюционной биографии, засекречено. В середине 1950-х годов в Кишиневе был издан довольно большим тиражом сборник “Г.  И. Котовский. Документы и материалы”. При ювелирной точности изложения общих биографических вех — дат арестов, судов, побегов, в книге не приведено ни одного приговора, ни одного документа тюремного начальства. Достаточно много выдержек из дореволюционных газет — и это понятно: одесские и харьковские газеты сохранились в библиотеках, в том числе зарубежных. И на сегодняшний день это единственный изданный сборник документов.

Знаменитый уголовник послевоенных лет, вор в законе по кличке Чума Михаил Демин (он же Георгий Трифонов — двоюродный брат Юрия Трифонова), написавший в эмиграции несколько книг о красноярских лагерях, где он провел значительную часть своей жизни, собирал материалы о Котовском. Может быть, под влиянием отца — старого большевика, героя Гражданской войны и тоже писателя Евгения Трифонова, воевавшего вместе с Котовским. В творчестве самого Евгения Трифонова (псевдоним Евгений Бражнев) была чрезвычайно сильна тюремная тема — он десять лет провел на царской каторге, где пересекался с Котовским. В 1926 году вышли главы из его книги “В дыму костров” о Гражданской войне на Украине, но полностью мемуары политкомиссара Юга России так и не опубликованы. Демин собрал в Париже “архив Котовского”. Что-то сам слышал от старых урок, какие-то воспоминания таинственным образом удалось переправить через границу. Однако достоверность этого “архива” вызывает сомнение.

В 1942 году в оккупированной Одессе румыны случайно обнаружили часть документов царских сыщиков, принадлежащих помощнику начальника сыскной части городской полиции А. Е. Дон-Донцову. Часть бумаг впоследствии попала на Запад, что-то после войны было доставлено из социалистической Румынии в Москву и по сей день хранится в закрытых фондах архивов спецслужб. Но румыны, ненавидевшие Котовского как основателя Молдавской АССР, опубликовали тогда же во время войны несколько протоколов допросов из этого собрания документов. Собственно, это и есть единственный реальный источник достоверной информации о налетах банды Котовского в Бессарабии после его последнего побега с каторги, откуда он бежал, “обидевшись”, что не попал под амнистию к 300-летию дома Романовых.

Тогда выпустили тысячи уголовников, но Котовского, как убийцу и грабителя, амнистия не коснулась. Миф о благородном разбойнике создавал сам Котовский. Все его налеты, за исключением убийств, были шумными и “авторскими” — он всегда представлялся, оставлял для полиции записки. В мифотворчестве очень помогали дореволюционные журналисты, вероятно, руководствуясь собственными антиправительственными взглядами (журналистика Юга России того времени была почти полностью оппозиционной). Миф зародился в 1907 году во время Кишиневского процесса над бандой “Атамана Ада” (такую громкую кличку выбрал себе Котовский). На суде были доказаны десятки ограблений, скупка краденого, подкуп полиции (Котовский, как и многие “лихие” люди всех времен и народов, содержал полицейских чиновников, выплачивая им щедрое “жалование”), а главное — 14 убийств. Убийства, однако, взяли на себя подельники Котовского. Сам же атаман в пламенной речи на суде говорил об “угнетенных и обездоленных”, которым он якобы и отдавал награбленное.

В ходе процесса ни одного такого случая выявить не удалось. Но газеты обильно цитировали обвинительную в адрес режима речь Котовского, он был явно симпатичен журналистам. С этого процесса и начался миф о его “робингудстве”. В документах Дон-Донцова (в основном это протоколы допросов члена банды Котовского М. Ивченко) десятки эпизодов грабежей в Кишиневе, Тирасполе, Бендерах, Одессе. Согласно старой официальной легенде, считалось, что Котовский грабил помещиков, а потом раздавал награбленное крестьянам, но протоколы показывают, что грабили в городах, и главным образом зажиточных коммерсантов, владельцев магазинов, судей и адвокатов и даже случайных прохожих. Деньги делились поровну между грабителями, “гонорар” Котовского был в три раза больше, чем у рядовых налетчиков. Даже намека, что что-то перепадало “бедным крестьянам Бессарабии”, в протоколах нет. Зато говорится о двух полусамостоятельных отрядах банды “Атамана Ада” (их возглавили рецидивисты Николай Радышевский и Михаил Берелев), орудовавших в Херсонской, Таврической, Киевской, Подольской губерниях. Эти “котовцы” и вовсе грабили и убивали не только богатеев, но и обычных крестьян, лесников, сторожей. Берелева потом повесили, в отличие от своего атамана, он считается обычным уголовником.

Бандитский доход Котовского летом 1915 года составлял десятки тысяч рублей, огромные по тем временам деньги. И хотя во время грабежей (Котовский единственный из налетчиков своей банды не надевал маску) он произносил ставшую легендарной фразу: “Внесите в фонд обездоленных на покупку молока десять тысяч рублей, так как многие одесские старушки и младенцы не имеют средств”, ни одну одесскую старушку молоком он так и не напоил. Тем не менее газета “Одесская почта” начала его пиар-кампанию серией статей “Легендарный разбойник”. Тему подхватила вся желтая пресса Юга России, именовавшая Котовского “бессарабским Карлом Моором” (герой пьесы Ф. Шиллера “Разбойники”, положившей начало романтическому “разбойничьему роману” в европейской литературе, которому отдал дань и Пушкин своим “Дубровским”). Газеты не скрывали восхищения благородным, неустрашимым, образованным (все-таки говорил на нескольких языках) разбойником — любимцем женщин.

Между тем созданный журналистами портрет был весьма далек от оригинала. Даже внешне. Из тех газет в биографии советских времен перекочевали “двухметровый рост”, “благородное умное ироничное лицо” и прочие приукрашенные детали. На самом деле заикавшийся, страдавший с детства (в пять лет он упал с крыши и серьезно повредил голову) психическим расстройством и эпилептическими припадками Котовский имел по воспоминаниям окружения “зверское выражение лица”. Под глазами — татуировки уголовного авторитета, от которых он избавился, оставив шрамы, только в 1922 году. Это в те времена была метка тюремного пахана, чтобы сразу было ясно, с кем заключенные имеют дело (вроде нынешних звезд или “сбитого перстня” на пальце). Его реальная тюремная биография никогда серьезно не изучалась. Хотя есть сведения и о бунтах, и об убийствах “авторитетов” (в частности, в Казаковской тюрьме он выдавил глаза самому уважаемому уголовному авторитету того времени Ваньке-Козлятнику). Существует легенда, которую сам Котовский после революции поддерживал, что во всех тюрьмах он сразу устанавливал справедливый порядок, отменял “налог в пользу бродяг”, то есть тюремный “общак”, собираемый авторитетами. Однако немногочисленные воспоминания его сокамерников говорят об обратном: “Кот” вовсе не выступал против “понятий”, а, наоборот, был безжалостным и жестоким тюремным паханом.

Послеоктябрьская биография Котовского тоже полна неправды. Во-первых, он практически не участвовал в собственно военных действиях (за исключением советско-польской войны), а был карателем. Его бригада (потом дивизия, потом корпус) занималась подавлением антисоветских выступлений. Во-вторых, большую часть Гражданской войны провел в подполье в Одессе, где на самом деле продолжал заниматься грабежами. История его гибели до сих пор хранится в недоступном архиве спецслужб. Его застрелил бывший адъютант Миши Япончика (самого легендарного налетчика и подельника Котовского, ставшего командиром полка имени Ленина Моисея Винницкого по кличке “Япончик” убили, видимо, по приказу Котовского), бывший одесский вор и сутенер Меер Зайдер. Зайдера почему-то не расстреляли, по-тихому осудили на десять лет (в тюрьме он был расконвоированным завклубом), а через три года вообще выпустили на свободу (“котовцы” потом его поймали, задушили и бросили тело под поезд). Причина убийства Котовского неясна до сих пор. Вряд ли это был заказ Сталина или Троцкого. Скорее всего, это было связано с предпринимательской деятельностью Котовского. Он стал одним из самых богатых нэпманов России. Ему (формально кавалерийскому корпусу в Приднестровье) принадлежали сотни предприятий, большая часть обрабатывающей промышленности Молдавской АССР.

Тело Котовского, оскверненное румынами в 1941 году, после войны вернули в мавзолей. Сейчас усыпальница находится в плачевном состоянии, у городских властей нет денег на ее содержание. Нижняя часть мавзолея залита водой, доступ к телу давно прекращен.