Что влечет в Иркутск японцев

Всего какая-то тысяча километров на восток — и мы попадаем в город, где время бежит совершенно по-другому. Вроде бы та же Сибирь, но то ли приставка Восточная располагает к некой лености бытия, то ли близость к священному озеру Байкал усиливает созерцательность. Иркутск — город-загадка, в симпатичную провинциальность которого или влюбляешься сразу, или бежишь подальше с намерением больше не возвращаться.

Некрополь в центре

Ответ на вопрос, что обязательно стоит посмотреть в Иркутске, однозначен: старинную архитектуру и памятники культурного наследия. Как ни пытаются противники деревянных домов агитировать за их снос и застройку центра стеклом да бетоном, в городе остается немало мест, где можно прикоснуться к истории в прямом смысле — ладонями. Именно поэтому Иркутск в последние годы стал одним из лидеров среди российских городов по количеству приезжающих иностранных туристов. В декабре 2006 года Иркутская область даже выиграла право на создание особой экономической зоны туристско-рекреационного типа на территории поселка Большое Голоустное (на берегу Байкала).

Деревянная экзотика почему-то особенно влечет к себе японцев и немцев. Местные жители уже привыкли, а гости все еще пугаются тех моментов, когда на набережную подъезжают туристические автобусы и оттуда выгружаются несколько десятков иностранцев. Японцы с обалдевшим видом добегают до берега Ангары, фотографируют все вокруг, иногда знаками просят им попозировать на фоне памятника Александру III и постоянно качают головой, удивляясь чему-то. Может быть, тому, что мало найдется таких мест, где время и история законсервировались в целых кварталах деревянных домиков, да еще и в самом центре города.

Иркутск — один из немногих городов России, в котором до сих пор остается более 1 200 памятников архитектуры и культуры. Кроме того, тут определили более десяти памятников градостроительного искусства — заповедных улиц и зон. Памятники деревянного зодчества впечатляют туристов своей резьбой по дереву. Ажурным орнаментом искусно украшены островерхие крыши, оконные рамы и дверные косяки. Гиды, рассказывая о них, любят приводить в пример слова художника Ильи Глазунова о том, что “что такой деревянной архитектуры, такой изумительной резьбы, как в Иркутске, нет ни в одном уголке мира”.

Любимый фотокамерами туристов памятник Александру III, открытый в 1908 году в честь окончания строительства Сибирской железной дороги, тоже входит в число удивительных сибирских объектов. Постамент его украшен барельефными изображениями покорителя Сибири Ермака, генерал-губернаторов М. М.Сперанского и Н. Н. Муравьева-Амурского, на восточной стороне находится бронзовый двуглавый орел, держащий царский рескрипт о строительстве Сибирской железной дороги. А Глазковский некрополь, расположенный на территории парка им. Парижской коммуны, вообще пользуется мировой известностью: здесь обнаружены захоронения многих десятков древних людей, и редкие по исторической и художественной ценности изделия из нефрита и кости.

Как раз такие объекты больше всего привлекают в город иностранцев: осмотрев “древний” центр, они тут же уезжают на Байкал. Остальной город, с безликими пятиэтажками (высоток почти нет из-за повышенной сейсмоопасности), смотрится лишь придатком к своей истории с роскошными ботаническими садами, каменными палатами и деревянными кружевами. Впрочем, хотя тут и зарабатывают на туристах, но восстанавливать древность не спешат: памятники стабильно сгорают по два-три в год.

О правильных позах

Житель развитого мегаполиса в Иркутске теряется: что делать, если в городе нет огромных торговых центров и сетевых магазинов, супермаркеты закрываются в 21.00, вместе с ними перестает ходить транспорт, и жизнь замирает. Разбалованный красноярец, впервые столкнувшись с почти полным отсутствием круглосуточных павильонов, задается вопросом: как тут можно жить?

В диковинку и фраза администраторов пяти попавшихся по дороге кафе: “У нас столики бронируют за неделю”. А уж обычай пассажиров иркутских маршруток кричать на весь салон: “Остановите на театре кукол!!!” и вовсе гостей города отправляет в нокаут. Маленькие поводы удивиться тому, насколько у соседей все по-другому устроено, встречаются на каждом шагу. Так, сев трамвай с купленным в киоске билетом, мы вздрогнули от сурового вопроса пожилой пассажирки: “А пробивать не будете?” и только тогда обнаружили компостер, который остался, видимо, еще с советских времен. А вечером на набережной увидели, что у всех гуляющих в руках одинаковые ярко-розовые бутылки. Подивившись такой любви к одному напитку, мы только потом узнали, что просто у всех алкоголь упакован в бирпак. Дело в том, что в Иркутске запрещено распивать спиртные напитки в общественных местах. Однако находчивые граждане переняли европейско-американский опыт и стали упаковывать спиртное в непрозрачные пакеты. А потом и продавцы подсуетились: в каких-то киосках бирпаки идут бесплатным приложением к покупке, в других — их продают.

Рассмешила во время прогулки по городу несколько раз встреченная вывеска с надписью “Позная”. На иркутский общепит влияет близость Бурятии, где позы или буузы — главное национальное блюдо. Вроде бы ничего особенного ждать от большого “пельменя”, приготовленного на пару, не приходится, если не знать детали. Дело в том, что мясо для настоящих поз вовсе не перекручивается на мясорубке, а мелко-мелко режется ножом. И только от искусства повара зависит, насколько нежным получится фарш. Самые вкусные позы готовят вовсе не в кафе, а в Иркутском дацане (буддийском монастыре-университете). Бурятско-монгольская близость выразилась еще в одном съедобном открытии — павильоне “Бурятфастфуд”, где продаются шарбин и хушур, представляющие собой жареные позы и блюдо, похожее на чебурек, но вкуснее.

Сюрпризом в Иркутске становится чувство гордости, которое начинаешь испытывать за Красноярск. Как бы ни ругали наших дорожников и коммунальщиков, но у нас по сравнению с соседями все просто прекрасно. Представьте, например, ситуацию, что в городе около 100 управляющих компаний, и они меняются в домах каждые полгода — на подъезде просто появляется объявление, что деньги теперь следует платить в другом месте. Иркутяне жалуются, что в такой чехарде выяснить, куда делись средства, собираемые на капитальные ремонт, не удается. Что же касается дорог, то у нас почти хайвеи по сравнению с иркутскими до предела раздолбанными колеями и тротуарами. И еще. Как-то иркутяне, приехавшие полюбоваться на красноярский карнавал, удивились: “У вас город после праздника убирают? У нас так и лежит, пока ветер не разнесет”. Комментарии излишни.

Нерпинтарий да экспериментарий

— Попросите Тито сложить числа, только до десяти, — обращается к публике дрессировщик.

— Один плюс шесть?— тут же отзываются малыши-зрители.

Байкальский тюлень Тито выпрыгивает из воды и отбивает по ее поверхности ровно семь раз. Дрессировщики при этом не шевелятся. Восхищенные наблюдатели хлопают и пытаются разгадать, в чем фокус. Вот уже несколько лет научный сотрудник Лимнологического института СО РАН, директор аквариума байкальской нерпы Евгений Баранов доказывает, что эти животные поддаются воспитанию и дрессировке не хуже каких-нибудь распиаренных дельфинов. Поначалу зарубежные коллеги не верили, что самый пугливый тюлень на свете сможет подружиться с человеком, не говоря уже о том, что когда-то в Иркутске откроется нерпинтарий с пятью представлениями в день. Сейчас в нем выступают три звезды: шестилетние Тито и Несси, а также малышка Ласка. Умеют они немало: складывать числа, изображать бравых солдат, притворяться умирающими от голода, уморительно хлопая себя по “пустому брюшку”, а также играть в водный футбол и исполнять джаз. А уж тому, как Несси подплывает к “супругу” с ласковым поцелуем и объятьями, умиляются даже взрослые.

Несколько лет назад перед Тито поставили подрамник с холстом и дали в зубы кисточку с краской. И нерпа начала рисовать, причем, как настоящий художник, делает это не каждое представление, а только когда есть вдохновение. Пришлось посещать нерпинтарий два раза, чтобы увидеть этот процесс: в первый раз тюлень наотрез отказался заниматься живописью. Но во вовремя представления на следующий день он с готовностью подплыл и принял из рук дрессировщицы кисточку с краской, как только перед ним поставили холст. То и дело, макая кисточку в разные баночки, маэстро делал четкие мазки по бумаге, потом отплывал и застывал на несколько секунд, словно оценивая результат. Зрелище преуморительное. После представления картину продают на аукционе.

— Шоу обаятельных питомцев нерпинария — важная, но не самая главная часть нашей работы, — ответил на расспросы Евгений Баранов. — После представления мы рассказываем им много интересного о самом большом в мире пресном озере и о работе наших ученых-лимнологов (озероведов). И люди вдруг начинают задавать вопросы, которые никогда не пришли бы им в голову, не познакомься они поближе с черноглазыми ластоногими аборигенами Байкала. В природе нерпа живет в одиночку, не только не собираясь в стаи, но и не создавая семей. Байкальский тюлень — сам себе голова, он недоверчив и самостоятелен. Маленький нерпенок уже в два с половиной месяца отрывается от матери и бродяжничает в священном море. Но, несмотря на трогательный и безопасный вид, это самый серьезный байкальский хищник, и в родной среде ему никто не указ, кроме, конечно, двуногого врага. А наши представления уникальны — с байкальскими нерпами работаем только мы, такого нельзя увидеть больше нигде в мире — животных нельзя увозить далеко от родины.

Еще одно удивительное заведение, куда надо обязательно попасть, приехав в столицу Восточной Сибири, — “Экспериментарий”. В этом музее занимательной науки выставлены собранные иркутскими учеными и школьниками более 50 приборов, которые наглядно демонстрируют сложные физические процессы и природные явления. Посетители становятся участниками десятков удивительных экспериментов: например, могут создать рукотворное землетрясение, а потом с помощью подаренного Институтом земной коры сейсмографа зафиксировать удары и начертить график амплитуды колебаний. Или поработать на установке, демонстрирующей ультразвуковые волны. Под их воздействием в чайнике кипит… холодная вода, и обжечься таким необычным “кипятком” невозможно. Кроме того, в музее можно провести эксперименты с лазерами, параболическими зеркалами, дымовыми кольцами.

А самой большой популярностью среди посетителей пользуется прибор, наглядно показывающий, что человеческое тело проводит электрический ток. У него две металлические пластины — медная и цинковая. И если приложить к ним руки, то на датчике отклонится стрелка. Это означает, что через человека протекает электричество. Музейные проводники только посмеиваются на все возгласы удивления и восхищения и доброжелательно объясняют гостям тайные законы мира физики.