Книга о заслуженном учителе России, отличнике народного просвещения Сталине Глушковой

Эта книга оставляет чувства доброй грусти, восхищения, удивления. Красноярец Иван Глушков издал её в память о своей супруге — заслуженном учителе России, отличнике народного просвещения Сталине Глушковой. Книга “Сталина и о ней (отражения в одном зеркале)” вышла в этом году. “Хочу рассказать о своей любимой жене”, — таким словами начинается сборник.

В книге собраны воспоминания людей, хорошо знавших Сталину Николаевну, фотографии, стихотворения Сталины Глушковой и её мужа.

…Так получилось, что учительницей Сталина стала, когда сама училась в девятом классе. В послевоенные годы проведение утренней зарядки в школах было обязательным. А Сталина занималась спортом, имела первый разряд по художественной гимнастике, лыжам и лёгкой атлетике. И поскольку учителей физкультуры в школе не хватало, ей доверили вести физзарядку и уроки физкультуры в пятом классе.

После окончания школы её направили на учёбу в Ленинградский институт физической культуры. Но девушке пришлось идти работать: отец пропал без вести, старшие братья служили в армии, нужно было помогать маме. Год она проработала учителем физкультуры, потом отучилась в Мариинском педучилище, Камеровском педагогическом институте. И стала учительницей начальных классов.

Трудовую деятельность Сталина начала в школе № 86, сюда пришла в 1966 году. Позже многие годы работала в школе № 133. Параллельно с основной работой учителем начальных классов она в течение 25 лет была методистом в Октябрятском районе, руководила школой молодых учителей, возглавляла стажёрскую практику студентов педагогического университета. Для учеников она была любимой учительницей, для родителей — уважаемым педагогом, для коллег — примером для подражания.

Сталина Николаевна увлекала детей в невероятно интересный мир знаний. Её открытые уроки по литературе ошеломляли присутствующих. За десять минут третьеклассники сочиняли четверостишия — с соблюдением ритма, интересной рифмой, поэтическими образами.

“Всегда создаётся впечатление, будто у вас какие-то особенные дети, наиболее развитые, что ли, — написала однажды Сталине Николаевне Ольга Романова, которая в 1980-е годы возглавляла городской методкабинет. — И речь у них хорошая, и мыслят они интересно, и сердца у них добрые. Понимаю, дело здесь не в детях, а в вас. Каких бы детей вам ни дали, они всегда будут самые-самые”.

Советская педагогика в начале 1970-х годов отвергала известную всем сегодня систему Л. Н. Занкова. А Сталина Николаевна уже тогда использовала эту систему развивающего обучения в работе с детьми. Правда, тайно: бывало, проводила один урок, а в журнале записывала другой.

Каждый раз Сталине Николаевне было трудно расставаться со своими детьми, которые переходили в среднюю школу. Но и они не забывали её, и даже став взрослыми, приходили в гости, отправляли письма.

К каждому новому классу Сталина Глушкова искала свой подход. Однажды решила учить без оценок. Класс тогда подобрался непростой: сильных и слабых учеников — пятьдесят на пятьдесят. Она отказалась от оценок, чтобы не травмировать трудно успевающих детей, не убивать тягу к знаниям, не взращивать страх перед школой. Родители поначалу идею не приняли, мудрость педагога оценили позже.

Сталина Николаевна сравнивала школу с домом. Фундамент — это начальная школа. Если он прочный, дом получится добротным. Если слабый, с браком, дом может рухнуть, не достроившись. Всю жизнь она посвятила детям, многие из которых сами теперь работают в школе.

Супруг Сталины Глушковой вспоминает, что она всегда старалась помочь многим людям, хотела научить детей всему тому, что знала, умела и любила сама. Сталина Николаевна не терпела посредственности, грубости, предательства, лжи. Никогда не произносила пустых слов, просила других: сначала подумайте, потом говорите.

До слёз трогают строки, которые Иван Глушков посвятил свой жене: “Теперь, как мне думается, вы можете представить, что такое тяжесть потери части самого себя, и к этому невозможно привыкнуть. Эта нескончаемая саднящая боль не уходит — лишь притупляется на время. Чтобы как-то выразить свои чувства после такого удара, перевернувшего моё сознание и жизнь, понимая, что закатилась звезда моей любимой, я и воспользовался возможностью выразить здесь своё отношение к случившемуся и тем самым сохранить память о ней. Не имея за плечами подобного опыта, я рискнул и попытался это сделать”.