Владимир Фокин: “Принимать решения, от которых зависит жизнь”

Известная всем красноярцам 20-я больница отмечает в ноябре 65-летие. В 1958 году из терапевтического корпуса и детской инфекционной клиники было образовано больнично-поликлиническое объединение № 20. За десятилетия учреждение превратилось в больничный городок, в составе которого самые разные отделения, включая родильный дом. Каждый год за помощью сюда обращаются более ста тысяч человек, треть из них госпитализируют.

Уже четверть века Красноярской межрайонной клинической больницей № 20 имени И. С. Берзона руководит Владимир Фокин. Он рассказал о том, какие вопросы приходится решать главному врачу такой большой клиники, как изменилось учреждение за эти годы, когда больницу ждёт серьёзная реконструкция.

— Вы помните свой первый рабочий день в должности главного врача? Сильно волновались тогда?

— Конечно, волновался. День начался с планёрки, на которой с коллективом попрощался Иосиф Семёнович Берзон. Он более тридцати лет возглавлял больницу, был прекрасным руководителем, одним из старейших главных врачей в Российской Федерации. Он многое сделал для развития нашего учреждения.

До того как занять должность главного врача, я более десяти лет работал на кафедре хирургии последипломного образования, которая находилась на базе 20-й больницы. Помимо учебной работы кафедра выполняла и часть клинической. Так что я знал многих в коллективе.

В первое время мы почти каждый день встречались с Иосифом Семёновичем, подводили итоги, обсуждали планы. Он давал много дельных советов, был рядом. Но уже через полгода ушёл из жизни. С 2000 года больница носит имя И. С. Берзона.

— Тогда, двадцать лет назад, как Вы представляли будущее учреждения? Что планировали сделать, что удалось осуществить?

— Мне близка хирургия, поэтому начать хотелось с реструктуризации и ремонта хирургического корпуса. Но сделать это удалось гораздо позже. Шёл 1998 год — кризис, в стране всё рушилось. В те времена основную часть лекарственных препаратов, расходных материалов, техники мы приобретали за счёт валюты. Курс рос, мы не укладывались в имеющийся бюджет. Приходилось расставлять приоритеты. Кроме этого в те годы появлялись новые требования надзорных ведомств, которым нужно было соответствовать. Но предписания новые, а корпуса-то старые. И сейчас я прихожу к выводу: перестроить в нашем случае гораздо дороже, чем возвести заново. Сегодня совершенно иные технологии. А у нас, к примеру, корпус хирургии был построен в середине прошлого века пленными немцами или японцами — с деревянными потолками и перегородками, оштукатуренными на дранку…

Я стал главным врачом в сентябре 1998 года, мне сразу нужно было принимать серьёзные решения, как обеспечить работу учреждения в таких условиях. Хотя теперь вижу: каждый год приносит свои трудности, которые мы преодолеваем.

— Есть какие-то этапы развития учреждения, которые можно назвать знаковыми?

— Наша больница отличается тем, что мы принимаем и взрослых, и детей. Уже более пятидесяти лет на базе учреждения работает единственный на весь край центр детской хирургии и травматологии. К нам привозят детей со всего региона, а также из Хакасии, Тывы, Иркутской области… Хирурги 20-й больницы выполняют уникальные операции детям, позволяющие исправить патологии и пороки развития, грозившие инвалидизацией в будущем.

В 1970-е годы в состав больницы включён родильный дом, это большая редкость в нашей стране. У нас рожают женщины с тяжёлыми патологиями — сахарным диабетом, заболеваниями сердечно-сосудистой системы, ожирением. Возможно, в других условиях они бы никогда не стали мамами. Наши специалисты помогают им сохранить беременность и благополучно родить.

В 1980—90-е годы построены кардиологический центр и новый терапевтический корпус, открыты первые в городе и крае ревматологическое и детское нейрохирургическое отделения. Организован центр сосудистой хирургии. Но после капитального ремонта хирургического корпуса пришлось перевести это отделение в БСМП. Потому что по новым санитарным нормам коек нам хватило только на три отделения — общей, торакальной хирургии и проктологии.

Десять лет назад мы открыли территориальный центр для больных с нарушениями мозгового кровообращения. Организовали дневные стационары — кардиологический, хирургический. Такая форма оказания медпомощи экономит бюджетные средства и более удобна для пациентов. Например, нередко пожилые люди живут одни с кошечкой, собачкой. В дневном стационаре они получают полноценное лечение, а по вечерам возвращаются к питомцам, занимаются своими делами.

Знаковым событием считаю и то, что в 2002 году на нашей территории возведён первый в крае больничный храм.

— Двадцатая больница известна необычной постройкой, о подземных переходах, соединяющих корпуса, ходят легенды…

— Наше учреждение — павильонного типа, и это создаёт определённые сложности. В других крупных учреждениях один приёмный покой, куда поступают все больные. А значит, один пост охраны, одна комната для хранения наркотических препаратов и так далее. У нас приёмных покоев шесть, и в каждом нужно соблюдать режимы для оказания неотложной помощи, охранные режимы.

Иосиф Семёнович Берзон сделал многое для развития больницы, работая в тех условиях, которые были. В итоге корпуса нашего учреждения получились разные. Так, детский соматический корпус был построен по проекту межобластной поликлиники Крымской области. Нам пришлось уменьшать размер окон, ведь Сибирь — не Крым. Два дневных стационара и лабораторию разместили в панельной хрущёвке, которую по договору передала больнице сторонняя организация. А кардиологический центр больницы, напротив, построили по индивидуальному проекту, разрешение на который главный врач ездил получать в Москву...

Уже давно при возведении медучреждений стараются уйти от подземных переходов. У нас их протяжённость — больше километра. Такие переходы сложно содержать, но закрыть их мы не можем. Иначе как зимой транспортировать пациентов из корпуса в корпус для исследований и манипуляций? Пока не будет проведена реконструкция больницы, будем содержать их в порядке.

Территория нашего больничного городка более 12 гектаров, и это создаёт сложности в содержании и работе больницы. Но коллектив продолжает работать, лечить, спасать жизни. Ежегодно лечение у нас проходят более тридцати тысяч пациентов.

— Наверное, у вас много врачебных династий? И Вы тоже — из семьи докторов?

— Да, у нас много династий. Считаю, что это правильно, когда дети с раннего возраста знакомятся с работой родителей, понимают её. Уверен: лучшей профессии, чем наша, нет. Приятно и радостно видеть, что твой труд спасает, улучшает качество жизни пациента.

Моя мама работала врачом. В Военном городке Красноярска был маленький родильный дом, потом он стал гинекологическим отделением. Мама была главным врачом роддома, потом заведующей отделением. А папа занимался аэрофотосъёмкой, летал по всей стране. Штаб их эскадрильи располагался в районе современной Взлётки. Когда отец был в командировке, а мама дежурила в роддоме, нам с братом приходилось ночевать у неё на работе. Сквозь сон слышали крики рожениц и малышей. К концу старших классов выбор был очевиден — мы стали врачами.

С первого курса я работал санитаром в приёмном покое БСМП. Потом фельдшером скорой помощи в Советском районе. Приходилось самому принимать жизненно важные решения. Работа на скорой дала большой опыт — и в плане медицины, и в плане отношения к профессии, пациенту.

Затем я работал на кафедре оперативной хирургии и топографической анатомии, подготовил диссертацию. А в 1987 году меня пригласили в 20-ю больницу — на кафедру последипломного образования. Я защитил диссертацию, стал доцентом. И очень благодарен коллективу, который принял меня.

— Вы говорили о планах по реконструкции больницы. Насколько они осуществимы?

— Я доказываю на всех уровнях власти, что нам необходимо построить новый корпус детской и взрослой хирургии. Пора обновлять больницу. Построенные в 1970—80-е годы корпуса достаточно немного перестроить, старые же нужно сносить и возводить современные здания в соответствии со всеми требованиями.

Мы понимаем, что сложно оказывать помощь и одновременно проводить реконструкцию, сложно закрыть какой-то профиль, потому что нужно куда-то перенаправить потоки пациентов. В 2008 году во время капитального ремонта корпуса взрослой хирургии нас очень выручила четвёртая больница.

Также мы понимаем, что обновление такого многопрофильного учреждения, как наше, жизненно необходимо, чтобы мы могли обеспечить комфортные условия и для пациентов, и для персонала.

Мы уже определили участок земли, откуда начнём строительство без ущерба для оказания медицинской помощи. Это самое старое здание учреждения — корпус инфекционного отделения. Сегодня он закрыт, поскольку находится в аварийном состоянии. Планируем снести и на его месте начать возведение нового корпуса.

В этом году в бюджете заложено 50 миллионов рублей на проектирование больницы. Сейчас мы готовим медико-технические условия, чтобы по ним объявить конкурс и начать проектные работы.

— Приходят ли сегодня в больницу молодые специалисты? Как вы стараетесь удержать их?

— Стараемся сделать так, чтобы они понимали, что попали в прекрасный профессиональный коллектив. Что здесь они могут получить уникальные знания, с которыми смогут работать в любых условиях. Так получается, что в нашей современной жизни стало больше жестокости, техногенности. Пациенты поступают с такими травмами, о которых в 1980—90-е годы мы и не думали. Но профессия медика тем и отличается, что здесь приходится принимать быстрые решения, от которых зависит жизнь пациента, брать ответственность на себя. В нашем учреждении этому учат в первую очередь.

Источник: "Городские новости"